Данный материал может содержать сцены насилия, описание однополых связей и других НЕДЕТСКИХ отношений.
Я предупрежден(-а) и осознаю, что делаю, читая нижеизложенный текст/просматривая видео.
Темная метка взорвалась болью, опалила каждый нерв.
Вызов. Они вызвали Лорда.
Это могло значить только одно – Поттер был здесь, в замке, и, как и следовало ожидать, попался в цепкие лапы Кэрроу. А теперь сюда мчался озверевший Темный Лорд с очень конкретным и вполне объяснимым желанием убить, наконец, мальчишку.
Снейп рванулся с места и даже успел добежать до двери, провожаемый удивленными окликами портретов. Но дверь распахнулась сама, впуская в кабинет виновника торжества, Поттера – перемазанного чем-то подозрительно красно-бурым, всклокоченного и обезумевшего.
– Что они с тобой сделали? – вырвалось у Снейпа как раз тогда, как мальчишка обхватил его за шею, угрожая сломать ее ко всем чертям.
– Ты живой! – ликующе выдохнул Поттер у него над ухом.
– А ты свихнулся, – заключил Снейп, отрывая его от себя.
Подтверждая худшие предположения, из палочки Поттера, которую тот сжимал в кулаке, вылетели два хлестких серебристых шнура и обвились вокруг рук и ног Снейпа. Импровизированные оковы, дошло до него через полсекунды. Снейп покачнулся, но устоял. Поттер сосредоточенно рисовал в воздухе что-то прямоугольное – оказалось, низкий диван, на мягкие подушки которого и был заботливо уложен связанный и абсолютно неподвижный Снейп. Потом пришла очередь портретов. Каждый после взмаха палочки закрыла черная плотная штора, а на возмущенные вопли Поттер лаконично ответил:
– Один звук, и все сожгу.
Путы не поддавались, как ни вертись, так что пришлось снизойти до разговора с психом.
– Ты сейчас же уберешь веревки, и сам уберешься из моего кабинета. Быстро.
Поттер замотал головой. Он по-прежнему широко улыбался, не отводя взгляда от Снейпа, руки его блуждали по воздуху в дюйме от беззащитного тела профессора. Словно мальчишка хотел увериться в том, что Снейп не рассыплется в прах вот прямо сейчас.
– Гарри? – обеспокоенно позвал он.
Улыбка Поттера стала еще шире.
– Что?
– Чья на тебе кровь?
По правде говоря, Снейпа волновало много вопросов, но этот был самым животрепещущим. Ответа не последовало.
– Поттер. Я должен через пять минут встречать Лорда у Запретного леса, мы обговаривали с тобой весь план двадцать раз, и если ты вдруг где-то ударился головой…
– Это твоя кровь, придурок! – Поттер сунул рукав толстовки, отдающий неприятно-медным, прямо ему под нос. – Смотри. Посмотри.
Он покрутил перед лицом Снейпа ладонями, демонстрируя засохшие коричневые потеки, – их было так много, будто мальчишка купался в чьей-то крови.
– Ты бредишь.
– Нет, Северус. Примерно три часа назад ты умер. У меня на руках, – добавил он растерянно.
– Откуда… – горло вмиг пересохло и выдало приглушенный сип, так что Снейп кашлянул и начал заново: – Откуда у тебя хроноворот?
– А тебе не все равно? МакГонагалл брала его на все время учебы Гермионы, поэтому не вернула в Министерство сразу после нашего третьего курса. Повезло, короче.
– Убери веревки, Поттер.
– Нет.
– Я возненавижу тебя так, как ты и представить не можешь. Ты ненормальный, ты это понимаешь? Не замечаете никого, кроме себя, мистер Поттер, прямо как ваш…
– Ну что ты, – Поттер сочувственно погладил его по щеке, – все будет просто прекрасно. Я все продумал, ошибок больше не случится.
Слова слиплись в комок и застряли в глотке. А Поттер рванул с шеи цепочку с хроноворотом, и, прежде чем Снейп смог сделать хоть что-то – крикнуть, освободиться каким-то непостижимым образом от веревок, любой ценой остановить сошедшего с ума мальчишку, – затейливые кольца и крохотные песочные часы хрустнули под грязным ботинком. Пинком отправленные в разные концы комнаты, искореженные детальки жалобно звякали и посверкивали.
– Всё, – идиот стоял, ухмыляясь, победно сложив руки на груди. Вылитый Поттер-старший.
Воистину всё, вот уж точно.
– А что дальше? – спросил Снейп, удивляясь собственному спокойствию.
– А дальше мы будем сидеть здесь, пока не закончится… Пока это не закончится. Потом выйдем из замка, – Поттер вытащил из-за пазухи серебристый комок – пресловутую мантию-невидимку.
– Решил сбежать?
– Я выиграл эту битву. Я убил Волдеморта, спас кучу народа, и теперь он – который я, но из прошлого, – сделает это снова. А я всего лишь вернулся за тем, что принадлежит только мне и что у меня никто не сможет забрать.
– Я должен чувствовать себя польщенным? Твой слабый мозг не способен понять и сотой доли того, что ты только что сделал.
– Я скажу тебе, что я сделал. Мне всю жизнь твердили, что я кому-то что-то должен – Дурслям, Дамблдору, тебе. Теперь мы поменялись. Ты должен мне свою жизнь, и именно ее я сейчас спасаю, для себя. Судьба не записана на небесах, мы творим ее сами, так? – он вопросительно глянул на Снейпа.
– Мироздание, Поттер, подумай. Ты рушишь его основы, – страшные слова, а прозвучали почти весело – видимо, сумасшествие заразительно.
Да и терять было нечего, хроноворота нет, нет возможности вернуть Поттера, так что можно было начинать готовиться к апокалипсису уже сейчас.
– Я краду кусочек времени – для нас, представляешь? Только для нас.
– А как же твои чудесные друзья?
– У них останется тот, другой я. Они ничего не узнают. А мне пришлось выбирать, и я выбрал самое дорогое.
– О, благородный рыцарь. Возьми у меня из кармана носовой платок и подотри сопли.
– Да пошел ты! – вскинулся Поттер. – Заткнись. Иначе сам заткну Силенцио.
– Сделай милость.
Поттер не двинулся, продолжал сидеть на краешке дивана, мучительно хмурясь и скрипя мозгами. Придумывает речь, догадался Снейп.
– Ты не знаешь, что это такое – видеть, как умирает… кто-то, кто тебе дорог.
Слова «любимый человек» мальчишка сглотнул, решив свести слезливость проповеди к минимуму, и Снейп был весьма ему благодарен.
– Не знаешь, что при этом чувствуешь.
Снейп кивнул пару раз, кривя губы.
– Как бы ты поступил, если бы была хоть малейшая возможность вернуть этого человека?
– Первым делом, – безразличный тон давался Снейпу ценой больших усилий, – я подумал бы о мире, который не заслуживает гибели из-за бредовых желаний зарвавшегося мелкого поганца…
Фразу прервала звонкая пощечина, с размаху, со всей дури, что была у Поттера – а было ее немало; голова мотнулась так, что удивительно, как вообще удержалась на шее. И – в ту же секунду, кажется, – мальчишка странно всхлипнул и кинулся к нему, обнимая, зацеловывая горящую щеку дрожавшими губами: «Прости, ну прости, пожалуйста, прости», опять и опять, вымаливая невозможное…
Снейп отвернулся.
Мальчишеские руки с обломанными ногтями, перемазанные в засохшей крови, в его крови, неловко гладили его по голове. Потом Поттер улегся рядом, балансируя на самом краю дивана. Пытался развернуть Снейпа лицом к себе, бормотал извинения, проклятия, неразборчивую чушь о жизни вдвоем, которая будет после, когда они оставят страну, забудут о Хогвартсе, о войне, о метках и авадах.
Помертвевший Снейп не сопротивлялся. Позволил Поттеру водить подушечками пальцев по саднящей щеке, прижиматься исхудавшим телом в заляпанной мантии, шептать, будто в горячке, бессмысленные слова. Знакомые наизусть прикосновения будили позабытых за последний год демонов. Он видел дорожки от слез на грязном лице Поттера, и готов был сказать что-то непоправимое. Готов был уступить, согласиться с тем, что мальчишка сделал единственно правильную вещь. Впервые мысль о смерти вызывала не тянущий под ложечкой холод, подгоняющий – скорее, скорее бы, – а тошноту и жгучее желание выжить, выжить любой ценой. Пощечина и неуклюжие объятия Поттера отрезвили рассудок, прояснили его, Снейп вдруг понял, что в жертву за его спасение Гарри принес не только мир, но и собственное будущее. Друзья, материнская забота Молли, будущие радости юного богача-героя, блестящая карьера в аврорате или министерстве, уютная супруга-наседка с выводком детей… Тысячи отброшенных возможностей – ради него. Ради того, чтобы остаться со стареющим, злобным, несчастным, не умеющим любить душевным калекой.
– Нельзя быть таким дураком, Гарри, – проговорил он, коснувшись губами отросших спутанных волос Поттера, вдыхая запах дыма и самого мальчишки, еле уловимый – родной.
– Я не останусь там без тебя.
– Ты ведь разбил хроноворот. У нас больше нет никакого выхода.
– Не говори так обреченно, – Гарри приподнялся на локтях, чтобы заглянуть ему в лицо. – Не будет ничего плохого, я обещаю. Я всегда буду рядом.
Снейп коротко засмеялся.
– Заманчиво.
– Не спорю. Больше не сердишься?
– Я… – Снейп не знал, что ответить. Отчаяние и желание прибить идиота ушло, оставив пустоту и отстраненную апатичность, – в самый раз для начала конца вселенной. – Помолчи.
Поттер притих, закусил нижнюю губу и устроился так, чтобы между ним и Снейпом было как можно меньше свободного пространства. Изредка он шмыгал носом, напоминая о своем присутствии, но глупых вопросов не задавал и вел себя до крайности покорно. В другое время это умиляло бы, навевая мысли о покое, довольном забытьи, а теперь заставляло думать о скором безрадостном исходе. Не тишина спальни влюбленных, а немота могильного склепа, аж мурашки по коже.
– Кто придумал, что изменение прошлого станет чем-то ужасным? – Поттер не выдержал, сломал заледеневшее молчание. – После того, как мы с Гермионой спасли Сириуса и Клювокрыла, все было нормально. Просто сказок насочиняли, страшилок всяких…
– Ты не поймешь.
– А ты объясни, раз такой умный.
– Другой уровень вмешательства. Одно дело – изменение событий, условно не произошедших, и совсем другое – событие, которое точно случилось, – Снейпа вдруг заинтересовали подробности. – Как я умер, Поттер?
– Заткнись. Ты жив, понял? Я никогда не скажу.
– Хреновее окклюмента, чем ты, я даже среди сквибов не видел. Мне достаточно слегка поворошить тот бардак, что ты зовешь мыслями.
Так он и сделал: поймав бешеный взгляд мальчишки, проник вглубь, перебирая путаные образы, быстро ища тот, что должен был всплыть к самой поверхности, ярче других, и... Залитая бурым чешуя и распахнутая в повторном броске пасть с неимоверно острыми гротескными клыками.
– Нагайна? Вот как.
– Да пошел ты, – Поттер резко отодвинулся, еле удержавшись на диване.
– И ты все видел, не так ли? От начала до конца.
– Я появился там слишком поздно. Я не успел. НЕ УСПЕЛ.
У кого сильнее отозвалось болью это «не успел», Снейп мог только догадываться.
– Потом я еще выжидал, чтобы эта мразь со своей зверюшкой убралась из Хижины, потому что мне нужно было четко следовать нашему плану. Потому что вы с Дамблдором не удосужились придумать план получше, ты понял? Я вас ненавижу. И тебя, и его. Слышишь, сукин ты сын, – он повернулся к портретам под черными тряпками, – я тебя ненавижу!
– Спокойно. Не ори.
– Зажимал рану руками, но у тебя вся шея была разорвана, и яд… У меня не было безоара.
– Он бы и не помог.
– Я бы попытался.
– Верю. И дальше ты шантажом заставил Минерву принести тебе хроноворот? – эту картину вполне можно было вообразить.
– Угу, уже после всего. Когда закончилось. Сказал, что уничтожу на хрен замок со всеми, кто в нем находится, по-моему, как-то так. Если она не придумает, где взять хроноворот. Один раз нашла способ, найдет и второй, а оказалось, она его и не возвращала в Министерство.
– Тебе вечно везло.
Проще давались ничего не значащие фразы.
– И тебе – у тебя есть я, чем не везение?
Они лежали на диване – Снейп, все еще опутанный шнурами, и замерший у него под боком Поттер, неуверенно теребящий край его мантии. За окном раздавались крики и стоны, противники перебрасывались проклятьями, и чаще всего звучало «Авада Кедавра». Да пользуйтесь же невербальными, черт бы вас всех подрал!..
– Давай я наложу заглушающее заклятье, – предложил Поттер, – чтобы мы ничего этого не слышали, хочешь?
– Нет.
– У меня закрываются глаза, – мальчишка привалился к Снейпу, расслабленно вытянулся, – неужели это длилось целую ночь? Мне нельзя засыпать…
Юнцы проваливаются в сон так быстро, моргнуть не успеешь… Вздохнув, Снейп оглядел так и не снятые тугие веревки, попрощался с нормальным кровообращением и позволил мыслям – дурным, вязким и темным, – течь свободно, завидуя тем, кто сейчас сражался у стен замка и не думал о скором будущем. Будущем, которое может не наступить и, скорее всего, не наступит.
…Потоки лавы бегут по земле, и та идет трещинами, зияющие разломы там и тут, словно сам ад разверзся. Землетрясение, какое не забудет человечество, – Атлантиды больше нет, на выстланных мрамором площадях и ступенях исполинских храмов вырастут подводные цветы, рыбьи стаи вместо птичьих будут проплывать над крышами домов…
Океаны пересыхают, рушатся древние башни, осколки звезд летят – и бьют без промаха. Пустыни в снегу, растаявшие льды поднимают столбы из пенящихся вод, обрушиваясь на беззащитные берега. Стены Хогвартса оседают, стонут, превращаются в груду мертвых камней.
Стоит ли все это обвившихся вокруг него измазанных засохшей кровью рук?..
– Северус, ты тоже уснул? – подскочивший Поттер вернул его к реальности в один момент.
– Нет.
– Ох… Прости, что не убрал веревки. Finite Incantatem. Который час?
– Почти пять.
– Нам пора. Разомни пока ноги… Прости.
Пока Снейп привыкал к коловшим изнутри иголкам, Поттер, встав возле портрета Дамблдора, резко отдернул штору.
– Я придумал свой план, видите, профессор, – заявил он, постукивая ногтями по вычурной раме. – И гораздо лучше вашего.
Дамблдор устало прикрыл веки.
– Прощайте, – сказал Поттер, когда молчание слишком затянулось, и повернулся к Снейпу. – Мы уходим, набрось мантию.
Чудом они умудрились спуститься по всем лестницам и не запутаться в полах мантии и собственных ногах. Коридоры и холл миновали тоже беспрепятственно. «Все собрались в Большом зале», – шепотом говорил Поттер, когда они скользили к выходу, – «туда перенесли тела погибших».
Предутренний туман заботливо укрыл замок, солнце только-только готовилось взойти. Поттер шел, не останавливаясь, уверенно направляясь к воротам. Спрашивать, в какое место они аппарируют отсюда, не хотелось. Разве это имело хоть какой-то смысл – теперь?
Тишину разорвал вопль, причем голос был так знаком, что Снейп замер, вглядываясь в серую пелену.
– Северус! – звал голос, и Снейп мог бы поклясться…
– Не слушай, – одернул его Поттер. – Быстрее, идем.
– Северус! – не унимался кричавший, он приближался, Снейп должен был, просто обязан был его увидеть. – Северус!
– Гарри, прекрати, вдруг кто услышит, как ты его по имени зовешь, – определенно, это был младший Уизли.
– Снейпа не было в Хижине, мы там всё осмотрели, – поддержала друга Грейнджер. – А Хогвартс огромный, вполне могли что-то и пропустить…
– Его там нет, Гермиона, он бы меня услышал! И вышел, сразу же. Я ничего не понимаю, все пошло не так, как мы договаривались. Северус! Северус!!!
– Не надо, – Поттер теснее прильнул к вздрогнувшему Снейпу. – Не надо, не смотри. Пойдем, ну.
И сам потащил Снейпа прочь, что-то вполголоса объясняя и спрашивая, – не иначе как у самого себя.
– Ведь он же пропадет, растворится, ведь так? Настоящий я здесь, а он исчезнет?..
Гарри – тот, у замка – всё никак не умолкал, и бесконечное «северуссеверуссеверус» подхватывалось выметающим туман ветром. Снейп готов был зажать уши, чтобы больше этого не слышать.
– Мы преступники, – засмеялся Поттер, идущий рядом, поправив сползшие на кончик носа очки. – Мы украли время. Похитили кусочек вечности, да? Забрали в личное пользование.
Все так. Мальчишка безумен. Они преступники.
Но всё это такая чушь по сравнению с грязной рукой, тискающей его пальцы, сжимающей их до хруста суставов.
– Мы справимся, не надо хмуриться так, как будто я веду тебя на расстрел. Ты мне веришь? Веришь?
Почти против воли Снейп кивнул.
– Уже близко. Всё, слышишь, Северус? Мы справимся. Я не дам тебе снова… Будешь со мной постоянно, днем и ночью, не собираюсь тебя никуда отпускать.
Они бежали, не обращая внимания на хлопавшую по коленям слишком короткую мантию – некогда, некогда… Торопились к золотившимся в предутреннем несмелом солнце воротам. Пока тонкая полоска тумана еще не растаяла окончательно и отгораживала их от замка, нужно было спешить.
– Нас никто не должен заметить, – на бегу повторял Поттер, сталкиваясь со Снейпом локтями и плечами.
Скорей бы все закончилось. Ворота манили зыбким миражом, милосердно обещая хоть мнимое, но спасение.
– А что будет, Поттер, если и он, то есть другой ты, – Снейп мотнул головой в сторону Хогвартса, – захочет воспользоваться хроноворотом? Ты даже не можешь представить последствия.
– Не могу и не хочу, – заявил Поттер, переходя на шаг, чтобы восстановить сбившееся после долгой пробежки дыхание. – Еще только об этом я не думал. Что там он будет делать, нас не касается, ясно? А мы будем жить-долго-и-счастливо, потому что никто не сделал для этого больше, чем я.
О да, слишком много. Чтоб с лихвой хватило всему миру – размах скромнее явно не для Поттера.
Что же ты натворил, Гарри? Что мы сейчас делаем?
Кованые решетки были уже на расстоянии вытянутой руки, как вдруг у Снейпа противно закололо в груди, и перед глазами запрыгали назойливые черные мушки. Он остановился, тяжело дыша, но Поттер, не медля ни минуты, с силой толкнул створки, распахнувшиеся легко и без скрипа. В полутьме, под мантией, лицо мальчишки казалось таким детским и испуганным. Он потянулся к Снейпу, ловя его взгляд, бережно провел кончиками пальцев по шее и уткнулся в нее холодным носом. Забормотал невнятно:
– Не смей говорить, что оно того не стоило, Северус…
Он не стал ничего говорить, послушно шагнул за Поттером в ворота и подождал, пока тот засовывал мантию в карман. Поттер поудобнее перехватил палочку, готовясь к аппарации.
– Обними меня, – попросил он Снейпа.
До того, как пространство вокруг начало стягиваться в тугой узел, напряженно вслушивавшемуся Снейпу показалось, что он успел уловить принесенное ветром призрачно-слабое «Северус…». Но он не смог бы точно сказать, был ли то оставшийся в замке Гарри, другой Гарри, или недовольный шепот деревьев в Запретном лесу.
