Рон спрашивает маму:
- Мама! А клубничка красненькая?
- Красненькая, сынок.
- ... с черными
пятнышками?..
- Hу.. Бывает и с пятнышками.
- .. и
с усиками?
- Ты что? Опять божьих коровок нажрался?!
1) АУ, разумеется. Если угодно, даже ООС.
2) В качестве подарка для замечательной Акын Калабас, которая хотела стишок и чтобы «что-нибудь про дятлов, акынов, терновые кусты, Снейпа...». Короче говоря, всё в одном. ))
3) Юмор малость черноват )) И они все постоянно ругаются.
Пасмурный майский день.
Холодно. Дождь. Ветер. Кладбище.
Свежевырытая яма, в которую двое с подозрительной легкостью опускают простой черный гроб. Уже сказаны все приличествующие случаю скорбно-торжественные речи, и перечислены все немногочисленные, но выдающиеся достоинства покойного. Яму засыпают землей, устанавливают надгробную плиту.
Гости – все в длинных темных плащах с накинутыми капюшонами – терпеливо мокнут под дождем, ёжатся, некоторые начинают стучать зубами. Появляется поднос с рюмками и зависает в воздухе. Люди принюхиваются и, уловив запах спиртного, в момент разбирают рюмки с подноса, пьют в слабой надежде согреться.
Наконец, приходит пора сказать последнее слово и сделать надпись на надгробной плите.
Распорядитель выходит вперед и поднимает волшебную палочку, направляя её на плиту, где уже высечены даты рождения и смерти. Открывает рот. Закрывает. Открывает. Снова закрывает.
Взгляд его на пару секунд становится слегка расфокусированным.
То же происходит и с остальными гостями.
1-й гость (неожиданно) - Он заслужил такой конец.
2-й гость - Он был всех наших бед виновник.
3-й гость - Его бы нагишом в терновник,
А не в терновый – тьфу! – венец.
4-й гость Он виртуоз интриг и лжи.
5-й гость - Он жил и умер лицемером.
6-й гость (вздыхает и тяжело опирается на трость,
тихо)
- Он был для нас во всём примером…
7-й гость (наступает 6-ому на левую ногу)
- Ну, не во всём…
8-й гость (наступает 6-ому на правую ногу)
-Ну, не скажи…
9-й гость (кивает на замерших и синхронно схватившихся за левые предплечья 6-го, 7-го и 8-го гостей,
мрачно)
- Он нас от них не отличал,
И под конец конкретно спятил.
10-й гость (запальчиво)
- Он всем на всех всегда стучал,
Проклятый длинноносый дятел!
Все, кроме 6-го, 7-го и 8-го гостей, перебивая друг друга:
- Он отравитель и шпион!
- Подлец!
- Безжалостный убийца!
- Тиран!
- Мучитель!
- Кровопийца!
6-й гость (удивленно слушает,
тихо)
- Всё это – он?..
7-й гость ( пожимает плечами,
так же тихо)
- Ну, как бы – он…
Остальные, увлекшись:
- Мерзавец!
- Сволочь!
- Гад!
- Свинья!
Распорядитель, вероятно, смущенный богатством выбора, так и не решается увековечить какую-либо из предложенных версий на плите.
Распорядитель (увещевающе)
- Друзья, пока мы тут решаем…
Прошу, опомнитесь, друзья!
Плита, заметьте, небольшая.
Гости затихают и с сомнением разглядывают надгробную плиту.
Распорядитель
- Не влезет в метр на полтора
Эмоций и метафор гамма…
неодобрительно глядит на затянутое тучами небо и плотнее закутывается в промокшую мантию
-А куковать здесь до утра…
Гости задумываются, перешептываются. Потом один из них подходит и что-то шепчет Распорядителю на ухо.
Распорядитель (отрицательно качает головой)
- Диагноз.
Подходит другой гость и тоже шепчет что-то Распорядителю на ухо. Распорядитель (отрицательно качает головой)
- Приговор.
Подходит еще один. Распорядитель покорно подставляет ухо, слушает.
Распорядитель (отрицательно качает головой)
- Реклама…
обводит укоризненным взглядом притихших гостей
Нам – квинтэссенция нужна.
Чего молчим и смотрим хмуро?
Один из гостей:
- У нас тут версий – до хрена,
Но все ж повырежет цензура.
Распорядитель мрачно смотрит на гостей и решительно поворачивается. Взмахивает палочкой, на камне начинают появляться какие-то слова.
Распорядитель (бурчит себе под нос)
- Всего две строчки аккурат
Напишем на плите треклятой…
2-й гость (читает, выглядывая из-за плеча Распорядителя)
«Он был достойнейший солдат…»
3-й гость - Чего-чего?!
2-й гость (уточняет, дочитав)
- Колонны. Пятой.
Гости снова задумываются.
1-й гость - Политкорректно.
2-й гость - И умно.
3-й гость - Изящно.
4-й гость - Образно.
5-й гость - По делу.
10-й гость (презрительно)
- Г…но оно и есть г…но.
А, кстати, что решили с телом?
Гости тушуются. Распорядитель отводит взгляд и разводит руками, констатируя тот факт, что на момент погребения ничего не изменилось: тела как не было, так и нет.
10-й гость (хмыкает)
- Натура подлая видна
В поступке пакостном отлично:
Уж на своих похоронах
Мог поприсутствовать и лично…
Гости поворачиваются и уходят. Сразу за кладбищенскими воротами они с характерными хлопками аппарации исчезают.
Остается только один человек. Он нервно оглядывается и, опираясь на трость, вязнущую в размытой дождем земле, быстрым шагом возвращается к свежей могиле. Обойдя её, он на секунду замирает, прислушивается и безошибочно определив, откуда доносится звук, огибает соседний обелиск. Присаживается за ним на корточки, прислоняясь спиной в холодному камню, снимает капюшон и смотрит в небо, подставив лицо дождю.
Этот человек не кто иной, как Люциус Малфой собственной персоной.
Шипение из ниоткуда:
- Неблагодарные сссскоты…
Да чтоб их всех побрали черти!..
Малфой (смеется)
- Зато теперь свободен ты
От них от всех - до самой смерти!
Малфой проводит по воздуху рукой, и мантия-невидимка падает, являя миру сидящего же на корточках, промокшего, продрогшего и злющего как десять тысяч чертей бывшего профессора зельеварения школы Хогвартс Северуса Снейпа, официально похороненного не далее, как пятнадцать минут назад.
Снейп вертит в руках склянку с надписью на этикетке «Веритасерум. Модифицированный вариант. Разработка проф. С. Снейпа. РУКАМИ НЕ ТРОГАТЬ!» и шепотом нецензурно ругается.
Малфой (дружески хлопает Снейпа по плечу)
- Нет, правда, Сев... Наплюй. Не кисни.
Ведь для того, чтобы прозреть,
Пожалуй, стОит умереть –
Хотя бы раз – еще при жизни.
