Данный материал может содержать сцены насилия, описание однополых связей и других НЕДЕТСКИХ отношений.
Я предупрежден(-а) и осознаю, что делаю, читая нижеизложенный текст/просматривая видео.
Когда ты вернешься, все будет иначе,
И нам бы узнать друг друга.
Белая Гвардия
Час на часах. Я стою посреди заснеженного двора и смотрю на свет. Свет в твоем окне. Ты ждешь меня. Или не ждешь? Столько лет прошло. И вот опять я здесь. В твоем дворе. У твоего окна. Как ты пел? «За то, что предал не меня, а свет в моем окне…»
Прости. Я все еще не могу решиться зайти внутрь и сказать это тебе в глаза. Я целую неделю хожу к тебе во двор и никак не могу решиться зайти. И сегодня, видно, не судьба.
- Что стоишь, голубок? – Скрипучий голос заставляет меня вздрогнуть. Обернувшись, я вижу странную бабку с рюкзачком за спиной и не менее странным чехлом в руке.
- Добрый вечер, - говорю я вежливо. – Я жду…
- Знака свыше? Милок, если хочешь что-то сделать – делай, - бабка с добродушным видом садится на заснеженную машину и закуривает появившуюся из ниоткуда трубку. – Иди, иди. Ждет он тебя. Пять лет как ждет. Работает, не покладая рук, ругается, моет голову по пять раз на дню и…ждет. Уж я-то знаю.
Интересно, откуда?
- А ты все не можешь решиться, - задумчиво говорит бабка. – Мотаешься по своим заграницам, бьешься, как мотылек об стекло, а счастья не видишь. Да кому ты нужен-то кроме него, с твоими звездными замашками? Он-то тихий. Мирный. Шипит, правда, так, что жутко становится. Но хороший. Иной раз заработается допоздна для какого-нибудь Министерства, потом целый день сонный ходит, да ассистентов гробит. А иной раз вспоминать начнет и так и заснет у камина с бутылкой какого-то английского пойла… Да что это пойло? Лучше бы медовуху пил! – Бабка нежно глядит на рюкзачок. Неужели спрятала туда бочонок-другой? - Да что вы, англичане, понимаете в алкоголе? Фи!
- Слушайте, бабушка, давайте вы мне лучше про него будете рассказывать…
- А что рассказывать-то? Иди, погляди! Сам узнаешь!
- Нет, я не могу, - осознав это, я разворачиваюсь и быстро ухожу. Мне срочно нужно выпить.
***
На этот раз я появляюсь в двенадцать. Опять смотрю на свет, обдумывая стоит ли заходить внутрь или довольствоваться этим. Ты же прогонишь меня. Я знаю. И снова будешь упиваться своим одиночеством. А я не могу. Не могу больше плутать по свету, каждую минуту думая о тебе.
Через полчаса я решаюсь. Иду.
***
Ты встречаешь меня удивленным «Поттер?!», и я уже готовлюсь к тому, что сейчас меня отправят к черту. Но вместо этого я слышу тихое «Заходи» и послушно следую за тобой. Ты приводишь меня на кухню. Меня на мгновение ослепляет светом, но теперь я наконец-то смогу разглядеть тебя.
Ты почти не изменился. Все те же волосы. Черные, как твоя мантия. Только чистые.
Те же глаза. Только выражение их изменилось. Раньше в них был лед, теперь к нему добавилась усталость.
Те же губы, искривленные в лживой усмешке.
Те же руки с изящными пальцами, покрытые мозолями и ожогами. Гораздо в большей степени, чем раньше. Ты стал ошибаться?
- И зачем же ты пожаловал? – решаешься ты нарушить молчание.
- Я вернулся.
- Зачем? Я не ждал тебя.
- Ждал, - уверенно говорю я. – Так сказала старуха из твоего двора, и я склонен ей верить.
- Мамзелькина, - злобно шипишь ты, но быстро приходишь в себя и меняешь тему. – С чего ты взял, что я пущу тебя обратно?
- Не знаю. Может быть, потому что я люблю тебя?
- Я тебе не верю, - отрезаешь ты. – Уходи.
И тут я понимаю, что нам все придется строить заново. Заново знакомиться, дружить, учиться доверять друг другу. Любить. Это будет сложный и долгий путь, но я знаю, что готов его пройти. Мне надоело искать себя где-то, Сев. Я хочу искать себя здесь. В этой забытой Мерлином стране. С тобой.
- Хорошо, я уйду. Но обещаю вернуться. Завтра, - я разворачиваюсь и краем глаза замечаю твою полуулыбку. Ты ведь все уже понял, да? И мне остается только уйти. Хотя…
Я подбегаю к тебе и прижимаюсь своими губами к твоим.
- Прости.
И резко ухожу.
