Знаете, почему у Лорда глаза красные? Чтоб было удобнее среди помидоров прятаться! Вы когда-нибудь видели Лорда среди помидоров? Вот как нужно прятаться!
К моменту, когда Гарри и Драко покидали так радушно принявший их дом Амели Делакур, солнца уже почти не было видно из-за крыш соседних коттеджей и верхушек высоких, старых клёнов.
— Спасибо вам за всё, без вас мы бы пропали, — Драко никогда не был сентиментальным, никто из Малфоев такой чертой не обладал, даже женщины, но непонятная горечь внутри была так же очевидна, как и нежелание уходить из-под крыла Делакур. А ещё он почему-то был уверен, что они вряд ли встретятся. Не на этой «Неделе», во всяком случае.
— Всё, что я сделала для вас наверняка будет бесполезным, если вы не побережёте друг друга хорошенько, — Амели, зябко кутаясь в вязаное болеро, прислонилась плечом к косяку входной двери. — Если хотите вернуться домой невредимыми, примите тот факт, что на эту неделю вы единственные родные друг другу люди. Почаще смотрите в глаза друг другу, но ещё чаще стойте спиной к спине.
Драко ощутил, как по позвонкам пробежал беспокойный холодок. Он скупо поджал губы, не решаясь посмотреть на Поттера, боясь, что тот раздражённо закатит глаза или, что ещё хуже, усмехнётся.
— Амели, могу я задать вам один вопрос? — твёрдый, и вместе с тем странно зыбкий голос Гарри всё-таки заставил Малфоя поднять на него изумлённый взгляд. — Если не захотите отвечать, я пойму.
— Конечно, Гарри, всё, что угодно, — Делакур напряжённо улыбнулась и, оттолкнувшись от деревянного, аккуратно выкрашенного дверного косяка, выпрямилась.
— Директор сказал нам, что желание победителей на «Неделе Дьявола» предусматривает абсолютно всё, даже воскрешение из мёртвых, — Малфой похолодел, предчувствуя вопрос Поттера. Чувство стыда — самое сильное, какое он только испытывал — накрыло с головой, заставляя скулы гореть в который уже раз за день.
«Поттер, мать твою, ты же обещал мне, что не полезешь к ней с подобными вопросами! Где твоя Совесть, задери её василиск!»
Поттер его услышал. Услышал совершенно точно — это Драко понял по тому, как дрогнул голос Гарри, по тому, как тот запнулся на полуслове. Однако гриффиндорское упорство поистине не знает границ. Так же, как и гриффиндорская бестактность — глубины.
— Дамблдор нам солгал?
— Нет, не солгал, — голос Амели звучал заметно глуше, и Драко был уверен, что виной тому далеко не шорох деревьев над их головами. — Победитель может просить даже это, и его желание исполнится.
— Тогда почему, — Гарри облизал пересохшие от волнения губы, — почему вы не воскресили того, кого любили так сильно? Неужели в вашей жизни было что-то важнее, чем его жизнь?
— Сотни других жизней, возможно, — в короткой, но такой горькой улыбке Амели было, наверное, целое море стылой ледяной тоски по умершему, однако сожаления в глазах не было ни капли. Делакур сильнее укуталась в болеро, прикрыла за собой входную дверь, чтобы не впускать вечерний холод в согретый дом, и спустилась с крыльца вниз, на каменные плиты дорожки. — Его уже не было, когда я победила. До конца я добралась в одиночку, а тому, кто не сумел сохранить пару цельной, обещанное тоже сокращают вдвое. У меня был выбор: попросить в награду всё, что я ни пожелаю, или же освободить родную школу от обязанности каждые сто лет посылать на смерть двух человек. Ты представить себе не можешь, Гарри, насколько велик был соблазн вернуть его к жизни. Но к тому моменту я уже носила его ребёнка, и мысль о том, что моим правнукам, возможно, придётся когда-нибудь пройти через то, через что прошла я, меня здорово отрезвила. Подумай, разве он был бы счастлив, проживая жизнь с мыслью, что она стоит жизней других, тех, кто придёт на наше место?
— Простите, — после почти минутного молчания, хриплый голос Поттера неприятно резанул по слуху. Малфой скривился и отвёл взгляд, а когда снова повернулся, Амели уже улыбалась. Как обычно, нежно и по-матерински.
— Не извиняйся, дорогой. Лучше береги себя и его — единственное, чего я требую от вас обоих, — Делакур ласково сжала плечо Поттера и, отпустив его, снова поднялась на крыльцо. — На улице уже холодает, вам нужно успеть добраться до отеля до начала дождя, поэтому поспешите.
Малфой кивнул за двоих и, неожиданно для себя, улыбнулся Амели, и та, ответив ему тем же, бросила на прощанье:
— Dieu vous bénisse.1
И скрылась за дверью.
— Пойдём, Поттер. Нам действительно пора, — Драко нерешительно потянул Гарри за рукав его куртки. Не то, чтобы это действительно было нужно, просто Малфою внезапно захотелось прикоснуться к нему, словно Поттер грозился вот-вот исчезнуть.
Гарри послушно развернулся и молча пошёл следом за Малфоем в сторону пустой сейчас улицы.
Драко уже протянул было руку, чтобы открыть низкую калитку, как вдруг Поттер резко подался вперёд и с силой захлопнул её, не позволяя Малфою выйти на тротуар.
— Что случилось? — почему-то шёпотом спросил Драко, с безотчётным ужасом заглядывая в почерневшие в темноте, невыносимо близкие глаза Гарри.
— Ничего. Просто, чтобы ты знал, — Поттер шумно выдохнул через нос и решительно продолжил: — Я верну тебя домой. Чёрт возьми, я смогу постоять за нас обоих. Можешь мне поверить?
Драко чувствовал, что если бы не калитка прямо позади, он бы уже давно съехал вниз, на холодную пожухлую траву: настолько головокружительно близко был сейчас Поттер, со всей своей непреклонной силой и горячим, мятным дыханием. Не решаясь раскрыть рта, Малфой быстро кивнул, чудом не ударившись лбом о лоб Поттера.
— Хорошо, — Гарри шагнул назад и распахнул перед Драко дверцу калитки, пропуская его вперёд. — Пойдём.
* * *
Дождь, пусть и был вполне ожидаем, всё-таки умудрился застать врасплох: Малфой и Поттер едва успели заскочить в подвернувшуюся за углом забегаловку. Именно забегаловку: обстановка внутри напоминала «Кабанью голову», с тем только отличием, что здесь был совсем не Хогсмид, и отовсюду слышался чужой, опостылевший уже ломкий язык.
— По крайней мере, здесь сухо, — резонно заметил Гарри, протискиваясь к столику в самом дальнем углу, туда, где на них обращали бы меньше всего внимания. — И здесь в сотню раз спокойнее, чем в отеле.
— Нам просто нужно съехать от туда, вот и всё, — фыркнул Драко, усаживаясь за небольшой круглый столик, слева от Поттера.
— Не паникуй раньше времени, Малфой. Пока ничего страшного не случилось.
— А тебе, чтобы зашевелиться, обязательно нужно, чтобы что-нибудь случилось? Между паникой и предупредительной осторожностью — пропасть, Поттер, прими к сведению.
Чтобы не привлекать внимания зазря, Драко не дал Поттеру даже рта раскрыть: французы, конечно, не настолько предосудительны по поводу иностранцев, но рисковать лишний раз и проверять, что будет, если вот этот здоровенный официант-вышибала узнает в них англичан, было лишним. Поэтому Малфой сам на идеально-грубом французском — под стать заведению — заказал две кружки тёмного пива. Заказ был тут же исполнен: уже через минуту на столике высились два стеклянных бокала, наполненных пенящимся, вонючим поилом. Убедившись, что остальным посетителям плевать на них, Гарри и Драко сдвинулись подальше в угол, под самый факел, чтобы на них падала тень.
— Итак, — начал Поттер, укладывая на коленях серебряный снитч так, чтобы можно было рассмотреть гравировку. — У нас есть шарик времён Основателей с инициалами на нём «СС». Мы точно знаем, что человек, владевший этим снитчем, имеет какое-то отношение к тому, что Хогвартс был втянут в «Неделю Дьявола». Следовательно, этот некто и к школе имеет прямое отношение, ты согласен?
Драко кивнул. Он уже понимал, к чему клонит Поттер, и наклон этот его совсем не радовал. Факультетская гордость внутри начинала потихоньку закипать.
— По-моему, всё очевидно, — подвёл сомнительный итог Гарри, выжидающе глядя на Малфоя, который, между тем, упрямо молчал.
— Лично мне ничего не очевидно, — прошипел он, наконец сдаваясь. — Объясни, раз такой умный.
— Послушай, ты много людей знаешь, которые жили бы во времена Основателей, имели прямое отношение к школе — настолько прямое, чтобы решать судьбу Хогвартса — буквально — и чьё имя бы начиналось с букв «С»? И…
— …который смог бы продать школу, да? Смог бы отправить на смерть кучу невинных детишек? Это ты хотел сказать?
— Малфой, что ты так злишься? Я же не тебя обвиняю…
— Но Слизерина! — Драко повысил голос и тут же испуганно замолчал, когда заметил, что на них стали оборачиваться. Поглубже вдохнув, он быстро зашептал: — Почему… Почему, если появляется какой-то ублюдок, он обязательно должен быть из Слизерина?
— Инициалы говорят сами за себя. Салазар Слизерин идеально подходит на роль человека, который сдал школу. У него даже мотив есть: всем известно, насколько он был зол, когда магглорождённым позволили учиться в Хогвартсе. И если уж он создал Тайную Комнату и запер там чёртово чудовище, что запрещало ему заключить сделку с Дьяволом?
Драко уязвлено молчал, и Гарри, хоть и понимал, что жмёт на больное, продолжил:
— Защищать честь факультета — это, конечно, похвально, но сейчас не время для этого, Малфой, ты должен понять. Ты судишь предвзято.
— А ты разве нет? — Драко вдруг повернулся, и Гарри только сейчас увидел, насколько тот раскраснелся. Ладони у Поттера были холодные, и почему-то вдруг захотелось прижать их к лицу Малфоя, как будто, если охладить его кожу, он будет нервничать меньше. — Если ты слизеринец — значит ты чудовище. Поттер, у вас железный стереотип на этот счёт, почти пунктик, и не пытайся убедить меня в обратном!
— Мерлин, Малфой, ты передёргиваешь! На снитче гравировка; даже захоти я, чтобы виновен был Годрик, предположение было бы глупым, согласись! К тому же… — Гарри замялся, сомневаясь, стоит ли вообще говорить то, что он собирался. Но тупая ярость в глазах Малфоя, ярость от того, что нечем возразить, раскрыла Поттеру рот: — к тому же, ты — слизеринец, но я не считаю тебя чудовищем.
На секунду Гарри даже испугался, потому что Драко вдруг зарделся ещё сильнее, но страх в мгновение сменился детской, немного глупой радостью: он смутил Малфоя. Смутил так сильно, что тот отвёл взгляд и совершенно пораженческим тоном выдал:
— Ты говоришь так, потому что боишься, что я разозлюсь ещё сильнее.
Гарри улыбнулся и, с трудом удержав порыв потрепать Малфоя по макушке, откинулся немного назад.
— Думаю, нам следует навестить Хогвартс в таком случае, — внезапно подал голос Драко, продолжая изучать собственные руки. Гарри даже не успел удивиться, не то что напомнить, что в Хог им сейчас нельзя, как Малфой уже продолжил: — тайно, разумеется. Хогвартс — единственное место, где можно раздобыть действительно значимые записи об Основателях. Бьюсь об заклад, в Запретной Секции должны быть их дневники или что-то подобное…
— Но как ты хочешь…
— Мы их стащим, — перебил Малфой, хмуря брови и стараясь не думать о невыполнимости того, о чём говорит. С ним же Поттер, в конце концов. От него не было бы толку, если бы он не умел совершать невозможное. — Позаимствуем на время, если точней. Нужно искать какие-то личные записи… О «Неделе» ничего не сказано в официальных биографиях — я бы вспомнил — значит нужно искать в личных. Наверняка придётся штудировать подстрочник и перебрать кучу контр-заклятий нечитаемости.
— Книги с ними можно будет посмотреть там же.
— Точно. Каникулы сыграют нам на руку: сейчас школа пустует, никто даже не узнает о том, что мы там были.
— Дамблдор всегда знает о том, что происходит в школе, Малфой. Наверняка узнает и о нас, — осторожно напомнил Поттер, но Драко только недовольно отмахнулся.
— Плевать. Мы идём не к Дамблдору, а в библиотеку Хогвартса. Это не противоречит правилам «Недели» — мы ведь не просим ничьей помощи. Если старый дурак действительно умён, он постарается не мешать нам, даже не сталкиваться с нами. Единственное… — Драко замолчал на секунду, усердно о чём-то раздумывая и смешно морща нос при этом, — единственное, я не представляю, как мы попадём в замок. Антиаппарационный барьер не снимается даже во время каникул; нас там не ждут — значит, ворота наверняка заперты… Хогвартс неприступен, как чёртова башенка Рапунзель!
— Башенка Рапунзель? — Гарри удивлённо приподнял бровь, сдерживаясь, чтобы не рассмеяться. — Малфой, ты ли это? Откуда такие сравнения… маггловские?
— О, заткнись, — Драко снова зарделся и даже было потянулся к пиву, но сразу же опомнился и в панике смешно отдёрнул руку, пробормотав что-то о хрупкости воспитания.
— Не волнуйся об этом, — Поттер, довольный мыслью, что наконец-то сможет принести пользу, вальяжно откинулся назад, да так, что его вдруг стало слишком много на маленьком угловом диванчике. Драко попытался осторожно отодвинуться, но понял, что слева — только холодная жёсткая стенка. Справа был тёплый и мягкий Поттер, но…
— Не волнуйся о чём?
— Мы попадём в Хогвартс, легко, — Гарри положил одну руку на спинку диванчика, как раз за спиной Драко, и тот вконец смешался, почувствовав себя крошечной мышкой рядом… рядом со львом, что уж там.
— И как же, позволь узнать?
— Аппарируем в Хогсмид, оттуда пройдём секретным проходом. Через Хижину или Сладкое Королевство. А потом… О, смотри, кто там!
Прежде, чем Драко успел сообразить, что происходит и куда вдруг делась такая надежная рука за его спиной, Поттер уже вскочил на ноги и радостно кому-то замахал. Через минуту, с трудом протиснувшись сквозь толпу посетителей, к их столику подсели мокрые насквозь Каору и Акира.
— Вот это встреча, а! — Гарри приветливо и тепло улыбнулся японцам, чем добил Драко окончательно.
— Действительно! Авиньон так тесен, так тесен, — фыркнул он, за что тут же получил мысленного пинка:
«Не груби, Малфой»
«А ты не выложи на радостях все наши секреты, кретин!»
Поттер только покачал головой и отвернулся от Драко совсем.
— Как вас сюда занесло? — спросил он, рассматривая, как Каору смешно выгребает из кармана всю мелочь.
— Да мы, если честно, искали здесь хостел. Это просто ад какой-то! — воскликнул Акира, зло выжимая промокшую насквозь футболку. — Везде всё занято! В одном почти удалось снять комнату, но неизвестно откуда появились эти французские стервы — две сестрицы, тоже с «Недели», кстати. Им, видите ли, тоже комната нужна! Короче, пока орали друг на друга, эту комнатку кто-то и увёл. Чёрт возьми, придётся возвращаться в это змеиное гнездо и…
— Постой-постой, притормози, — Гарри для уверенности даже схватил Акиру за локоть. Тот тут же оставил в покое футболку и удивлёно посмотрел на Поттера. — Ты сказал француженки?
— Ну да, — за друга ответил Каору, уже потерявший всякий интерес к монеткам на столе. Заметив, как переглянулись Малфой и Поттер, он взволнованно подался вперёд: — А что не так?
«Я скажу им. Должен предупредить»
«Как знаешь, Поттер. Это был бы отличный козырь для нас, но, уверен, твоя Совесть настолько сильна, что грызть будет и меня тоже»
— Послушайте, я ничего не берусь утверждать наверняка, но будьте с ними аккуратней, — Гарри снизил голос до шёпота и тоже наклонился чуть вперёд. Проведя последние несколько часов в тёплом доме Делакур, со знакомыми, надёжными людьми, он расслабился. Здорово расслабился, поэтому сейчас зябкий, острый холодок плохого предчувствия, близкой опасности резанул вдоль позвоночника особенно сильно и неприятно. — Французская школа — Шармбатон — сейчас не входит в число участников «Недели Дьявола», потому что именно их… — Поттер хотел сказать «пара», но, вспомнив, исправился, - участник победил в прошлый раз.
— Мы хотим сказать, — Драко резко подался вперёд, склонившись настолько близко к Гарри, что почти задевал ухом его волосы, — что французов вообще не должно быть среди нас. Выводы, будьте так любезны, делайте свои.
