За завтраком два дня спустя (для Громова, два дня спустя, а, сколько времени прошло в этом виртуальном мире, он не знал) директор взял слово и сообщил, что мадам Пинс благодарна студенту Гриффиндора Гарольду Поттеру за сохранение библиотечного фонда, а от своего имени прибавил целых 50 баллов.
Гермиона обменялась с Малфоем понимающими взглядами: Гарри и библиотека – вещи несовместимые. Они были правы, на психику Гарри кто-то постоянно влияет.
На этом неожиданности не закончились, потому что по дороге на последний урок, а это были занятия у Флитвика, Гарри вдруг попросил его не ждать и направился целенаправленно к Филчу. Не замечая округлившихся от шока глаз своих однокурсников, он вежливо обратился к завхозу:
-Простите, мистер Филч, могу я задать вам один вопрос?
-Что? Вы издеваетесь? Какой еще вопрос? Да я вас…
Громов перебил его:
-Я подумал, что вы знаете замок лучше всех… - Филч закрыл рот и испытывающее посмотрел на подростка, - меня интересует планировка…
Тут странная парочка отошла от гриффиндорцев, лишая их возможности дослушать.
Гарри практически опоздал на урок, но заглянувший в кабинет просто-таки сияющий Филч подтвердил, что это произошло исключительно по его вине.
Флитвик немало удивился, но кивнул головой.
-Итак, сегодня мы научимся заключать важный текст в камни. Вопрос: как это может пригодиться? Мисс Грейнджер?
-Для сохранения важных древних формулировок заклинаний, для более быстрого использования длинных заклинаний в боевых условиях.
-Замечательно, десять баллов Гриффиндору. Кто-то еще может добавить? Мистер Уизли?
Рон покраснел:
-В семейных ритуалах, когда оставляют завещание или составляют важный договор. У каждой семьи есть шкатулка для хранения таких камней.
-Великолепно, мистер Уизли! Еще десять баллов. Но не волнуйтесь, сегодня мы будем работать со стихами.
И профессор начал подробно объяснять новый материал, заскрипели перья, все студенты заинтересовались темой. Громов записывал и с ужасом ожидал, что сейчас им придется проделывать все это на практике, а он не помнил ни одного стихотворного текста, это просто не входило в программу Накатоми.
-Есть вопросы? Нет, тогда разбирайте камни, вспоминайте ваше любимое стихотворение, желательно короткое, и приступайте к выполнению задания. Вы должны успеть продемонстрировать свои результаты до звонка.
Максиму достался гладкий белоснежный камешек с кварцевыми вкраплениями. Громов очистил свое сознание, как советовал Флитвик, произнес нужные слова, камешек озарился зеленым и потеплел. Что там теперь находилось внутри, сам Макс не знал, он только надеялся, что это не очередной постулат Аткинса, его любимого автора.
Первой вызвалась, естественно, Гермиона. Она вышла вперед, держа на вытянутой ладошке зеленый камень с правильными гранями.
-Oriens versus!
Камень вспыхнул, и все присутствующие вдруг почувствовали покой и умиротворенность, запахло молоком и какой-то выпечкой, ласковый женский голос напевно произнес:
Не нужны нам с тобой
Корабли и шлюпки,
Мы с тобою поплывем
В ореховой скорлупке.
-Замечательно, мисс Грейнджер! У вас получилось! Не стесняйтесь, детские впечатления – самые яркие. Следующий!
Невилл нерешительно поднял руку и вышел к доске. Он держал камень в руке, как какое-то маленькое животное, ласково поглаживая его.
-Oriens versus!
Это утро для тебя, тебе подарит солнца луч.
Вонзится в сердце он стрелой, пробив, пускай, десятки туч.
И это утро всё твоё, тебе подарит неба цвет.
Как здорово, что для тебя начался первый твой рассвет.
Защищенность, тепло.
-Замечательно! Следующий!
Уизли подарил им запах апельсинов, хвои:
Рождество один раз в год,
Скоро вновь оно придет.
Ну, а кончится – опять
Рождества мы будем ждать.
-Молодец!
Томас Дин порадовал «Шалтай-болтаем». Бодрость, озорство.
Симус вспомнил отрывок из какого-то стихотворения Киплинга. Плеск воды, запах прогретых солнцем досок причала.
Максим надеялся, что он просто не успеет. Лучше никакой оценки, чем вот так опозориться перед всеми, когда получилось у всех.
